Прекрасные неудачники

Прекрасные неудачники

Автор: Наталья Серкова для Vltramarine

«Прекрасные неудачники» — первый текст из архива издания Vltramarine, опубликованный на сайте Института стрит-арта. Он посвящен одному из направлений современного искусства, известному как low brow или поп-сюрреализм. Автором термина был Роберт Уиллиамс, входивший в культовую комикс-команду Zap Collective. В 1980-х течение было тесно связано с панк-культурой, однако позже художники стали сотрудничать с галереями, издательствами и крупными компаниями. Достигнув расцвета в 1990-е, направление low brow не потеряло актуальности и сегодня.

Прекрасные неудачники

Лоу-броу

Что включает в себя термин «лоу-броу», каковы особенности этой категории искусства и почему развитие данного направления в России сегодня важно и нужно.
Термин, давно прижившийся на американской и европейской маргинальной арт-сцене и даже успевший выйти за ее пределы, у нас известен далеко не всем. Между тем он может помочь многим формирующимся художникам, которые сочувствуют уличной культуре и делают первые шаги в области создания визуальных образов, определить свое место в творческой среде. Принадлежность к некому, пусть и абстрактному, сообществу дарит приятное чувство поддержки, а это важно, когда тебе кажется, что твоим упражнениям в рисовании не только нет места в жизни взрослого человека, но нет даже и названия. Как вы увидите, это не совсем так.

Возникновение течения

Автором словечка, употребленного в контексте собственных работ, а позднее ставшего термином, был американский мультипликатор и художник комиксов Роберт Уиллиамс (Robert Williams). Сегодня он является культовой фигурой андеграундной художественной сцены Америки, а тогда, в 1979-м, он рисовал мультфильмы в составе анимационной и комикс-команды Zap Collective и делал то, что в мире официального искусства никто не собирался воспринимать всерьез. Как рассказывал сам художник в одном из интервью, в 1960-е и 1970-е годы, когда в США тон задавали абстрактный экспрессионизм, минимализм и поп-арт, приверженец реализма автоматически оказывался не у дел в мире «большого искусства». Именно поэтому в аннотации к одной из своих книжек c комиксами Роберт в противовес «хай-броу» искусству (highbrow art — 'искусство избранных') и назвал свое творчество иронично уничижительным словом «лоу-броу» (lowbrow).

Объединение Zap, создававшее андеграундный комикс и анимацию, стало легендой, а сам комикс, который они выпускали с 1968-го по 2005-й год, сегодня является культовым. Первые выпуски комикса не переиздают: их покупают с рук в качестве коллекционных изданий. В команду в разное время входили восемь художников, среди которых основатель Zap Роберт Крамб (Robert Crumb), Клэй Уилсон (S. Clay Wilson), Гилберт Шелтон (Gilbert Shelton) и другие.
На протяжении 1980-х лоу-броу течение было тесно связано с панк-рок сценой: художники рисовали музыкантам афиши и обложки, при этом в центре движения оставался комикс. К лоу-броу присоединялись те, кто по социальным или иным причинам не желал профессионально обучаться теории искусства или рисованию. Профессиональные навыки у большинства представителей данного течения поначалу были весьма не высоки — ими двигал импульс творческой вседозволенности и азарт. Любимыми темами оказывались истории улиц, заполненных отвязными ребятами, их девочками, клубными концертами, гонками и драками, проиллюстрированные более чем бескомпромиссно.

Очень скоро художников начал поддерживать ряд галерей и издательств, а сами авторы стали оттачивать технику и вырабатывать узнаваемые стили. Течению был присущ так называемый метод спонтанных ассоциаций, при котором вещи из совершенно различных контекстов оказывались смешанными в одном образе и одной картинке; в связи с этим чуть позже к термину лоу-броу прибавилось определение «поп-сюрреализм», но разделяется оно не всеми.
В 1994-м Уиллиамс основал журнал Juxtapoz, который сегодня является авторитетным источником информации о деятельности различных лоу-броу художников.

Расцвет: 1990-е

В начале 1990-х годов выходцы из Института искусств Сан-Франциско, жившие на тот момент в одном районе — Mission District (позднее это дало название течению — Mission School), образовали неформальное объединение лоу-броу художников. Вдохновленные комиксом, граффити и анимацией, они расширили границы течения, не только добавив новые медиа, но и сделав так, что термин лоу-броу стал известен далеко за пределами субкультуры.
В 2004-м году художники проводят коллективную выставку и выпускают книгу, дав им название Beautiful Losers (англ. 'прекрасные неудачники'), а в 2008-м выходит одноименный фильм.

Художники Mission School произвели настоящий взрыв в лоу-броу движении. Так как некоторые из них в прошлом были связаны с граффити, началось активное освоение художниками улицы. Ироничные надписи Стива Пауэрса (Steve Powers) и Майка Миллса (Mike Mills) появились в Нью-Йорке, графика Барри МакГи (Barry McGee) и Маргарет Килгаллен (Margaret Kilgallen) — на улицах Сан-Франциско. Художники уделяли внимание работе со всевозможным материалом, можно сказать, что ими были задействованы все средства, при помощи которых создаются визуальные образы. Они также вслед за Жаном-Мишелем Баскиа и Кифом Харингом популяризировали работу с найденными объектами и материалами.

В конечном счете, благодаря представителям лоу-броу из девяностых субкультуры скейтбординга, стрит-арта, граффити, маргинальной фотографии и кинематографа, до этого существовавшие достаточно обособленно друг от друга, стали восприниматься как принадлежащие к некоему одному, абстрактно-уличному образу жизни, разными гранями лоу-броу активности.

Важным моментом в деятельности художников Mission School был метод взаимодействия с галереями и организация выставок. Без каких-либо кураторов и меценатов они сами устраивали коллективные выставки в небольших галереях, бывших когда-то магазинами и парикмахерскими. Эти экспозиции всегда оказывались визуально насыщены живописью, росписями стен, скульптурами и арт-объектами. Художники размещали работы практически вплотную друг к другу, создавая тем самым визуальную среду, полную образов и цвета — позже такой метод экспонирования станет естественным для многих лоу-броу авторов.

Позднее, к середине 2000-х годов, приобретшие популярность художники стали заниматься заказами, поступавшими от крупных брендов уличной одежды и производителей газированных напитков, за что многие подвергают их критике и обвиняют в предательстве идеалов. В связи с тем, что стиль подавляющего большинства авторов не меняется, волна интереса к ним схлынула, и, хотя они продолжают активно участвовать в выставках по всему миру, первоначальное ощущение эксперимента и новизны они уже, увы, не несут. Сегодня Mission School — достояние истории, но истории, вдохновляющей каждое новое поколение лоу-броу художников.

Определяющие черты стиля

Как уже можно было заметить из сказанного выше, в подавляющем большинстве случаев подход к работе у лоу-броу художников держится на чистом формализме. Форма, визуальность превалируют над содержанием и опережают его, являясь главным (и часто единственным) критерием уникальности автора. Такой подход требует определенных условий творческой активности и заключает в себе как сильные, так и слабые стороны течения.
Формализм имел место в искусстве в первой половине XX века. Согласно этой концепции, ценность произведения искусства определялась исключительно его формальным содержанием. Формалисты исследовали и развивали все визуальные аспекты изобразительности, часто подводя под это концептуальную и теоретическую базу. В России яркими представителями направления являются художники русского авангарда. Формалистический метод исследования логичным образом исчерпал себя в середине века, став нишей для маргинальных художников.

В чем в данном случае сила формалистского метода? Художник, не претендующий на сложные теоретические и смысловые исследования и не нуждающийся в них, существует в области очевидно деятельного, не ограниченного рамками актуальных смыслов творчества. Его подход — чувственный, по-детски наивный, безапелляционно указывающий на творческую силу автора. Этот подход не нуждается в сомнениях и сложных переживаниях и, тем более, в каких-то выводах. Это такая иллюстрация внутренней жизни, отвоевывающая для автора место в жизни внешней — терапевтическое творчество. Иногда наивно-карамельное, иногда — агрессивно-кислотное — все зависит от индивидуальных пристрастий. Сильной стороной при этом является то, что художник, во-первых, должен работать много и постоянно, чтобы отточить технику и просто потому, что такая терапия приносит радость. Во-вторых, за годы автор вырабатывает индивидуальный стиль, по которому его легко узнать, точнее, распознать его семена-работы, хаотично разбросанные по городским углам.

Но во всем перечисленном кроется и слабость лоу-броу подхода. Любой основанный на форме поиск обречен на деградацию, потому что по сути своей конечен. Не о говоря о том, что все эксперименты, какие только могла выдержать на себе форма, она уже испытала, вплоть до полного ее растворения, достаточно заметить, что формалистский поиск начинает пробуксовывать как раз потому, что сам автор чувствует его предел. А это, как показывает опыт других художников, происходит не так уж редко. То, что стили участников той же Mission School с некоторых пор просто не развиваются, как бы намекает: когда ты отказываешься от осмысления своей деятельности, стагнация почти неминуема.

Арт-институция — это обобщающее определение для гигантского маховика современного искусства. Это и галерейные, и музейные пространства, когорта кураторов, критиков, меценатов; это и сам рынок, на котором произведение искусства обретает свою меновую стоимость; это тот авторитетный источник, который наделяет объект искусства самим этим статусом. Институциональное искусство становится таковым, когда вступает во взаимодействие с этим маховиком и становится его частью.

Тем не менее, расстояние, разделяющее «высокое» институциональное искусство и лоу-броу, не так велико, как может показаться. Часто творения маргинальных художников имеют неплохую фору перед робкими неумелыми работами молодых иституциональных, которые, к слову, и сами не всегда понимают, что и зачем делают. Фора эта — в мощной эстетической, все той же фигуративной, составляющей, которая иногда берет свое у суровой, холодно-расчетливой, но такой податливой временами дамы — институции. Не забудем мы в этом контексте и о ценителях искусства, желающих приобрести за известный эквивалент иллюзию принадлежности к свободному и такому маргинальному воздуху улицы. А там, где есть спрос, появится и предложение. Хорошим примером может служить экспозиция Барри МакГи на Венецианской биеннале в 2001-м году или истории тех, кто со временем полностью перешел из лоу-броу течения на рынок высоко оплачиваемых, официально признанных художников.

Лоу-броу сегодня

Сумасшедшей визуальной перегрузкой, какую можно наблюдать сегодня в Сети, мы обязаны тому, что каждый десятый европейский молодой человек и каждый второй американский — по сути, художник лоу-броу. Будь то мальчик с «Хольгой» или девочка с коллажами — визуальные тенденции приходят к нам в дом, пока мы еще не успеваем сварить утренний кофе, и не заниматься творчеством становится даже как-то нехорошо.
Вообще говоря, в этой тенденции больше плюсов, чем минусов. Творческая, продуктивная деятельность помогает не только сформировать психологически и эмоционально развитую, способную к рефлексии и критической оценке личность, она — залог социального равенства молодых, залог осознания собственной ценности и права на существование. В социокультурном плане визуальность лоу-броу во многом формирует эстетическую и — опосредованно — этическую почву для тех, у кого есть глаза и уши.
Мощного лоу-броу движения очень не хватает сегодня России в целом и столице в частности. Разумеется, причины вялого положения дел ясны: это и общий уровень жизни и культуры, и отношение людей старшего поколения к свободному творчеству отпрысков. Между тем, свежая кровь отечественных лоу-броу художников смогла бы не только раздразнить сомнительный эстетический уровень сегодняшней арт-институции, но и, безусловно, приблизить нас к планке умений и навыков каждого десятого и каждого второго.

Фото:

Robert Crumb. So Much More Than Just ‘Lines On Paper’. ha.com
S. Clay Wilson. The Checkered Demon Orders Up Another Round of the Delicious Regional Brew for Him and Star-Eyed Stella, 1987, private commission mixed media with watercolors.
Gilbert Shelton. Zap Comics N°6, 1978
Mike Mills. Mu Museum Exhibition. 2004. Todd Cole.
Mike Mills. Los Angeles, Undftd Billboards, (2007).
Barry McGee, Untitled (Crawling Man), 1999/2012. Image courtesy of Tom Powel Imaging.
Exhibition view: Barry McGee, Fuzz Gathering, Perrotin, Paris (16 October–18 December 2021). © Barry McGee: Courtesy the artist, Perrotin, and Ratio 3, San Francisco. Photo: Claire Dorn.
Courtesy of the estate of Margaret Kilgallen and Ratio 3, San Francisco.
Margaret Kilgallen. Slaughter. Production still from the Art in the Twenty-First Century Season 1 episode, “Place.” © Art21, Inc. 2019.
Gary Panter. Dragons-17, 2020

Автор ревью: Мария Вебер.

Поделиться этим материалом в социальных сетях: